(С) НЕиСТОРик
" Лекция для солдата - хорошо! И лектору и рядовым приятно, что не надо бежать с полной выкладкой много километров. А послушать или прочитать лекцию - это ж вожделенный отдых!!
- Информационные сообщения, которые я буду проводить в течение ближайших месяцев, будут посвящены угрозам военной безопасности России.
Первые темы связаны с узлами военно-политических проблем у наших границ: НАТО, Югославия, Приднестровье, Черноморский бассейн, Кавказ, Ирак, Таджикистан и Талибан, Индо-Пакистанские препирательства, Китай со своим миллиардом, Северная Корея со своим ядерным каменным топором, Курильские острова…, - голос «лектора» звучал уверенно, но несколько монотонно, вследствие чего ряд «слушателей» смежили веки и погрузились в полудремотное состояние. В нём, в этом состоянии, информационный поток, извергавшийся из «лектора» майора Петрова, причудливо сливался с собственным потоком сознания дремлющих солдат.
Черноморский бассейн становился солнечным пляжем с фотографическими красотками с ногами от грудей коричневого цвета с тёмно-красными кардинальскими шапочками сосков. Этот «слушатель» служит второй год, с женским полом в близком контакте не состоял, чего очень стеснялся. И хоть его мало устраивала поговорка: женщиной становятся в постели, а мужчиной – в армии; ничего другого, кроме ярких сновидений и менее ярких порнофильмов, которые иногда втихаря крутили в Ленкомнате, в ближайшей перспективе не ожидалось.
Кавказ – это уже не горы и не чернявые люди в камуфляже с автоматами, это сочные шашлыки, с которых капает жир и шипит на углях.
И непременно томатный соус – неважно какой, хоть «Хайнц», хоть «Краснодарский», мягкий белый хлеб и красное вино. А, аллах с ним – пусть будет белое… или водка… без акцизной марки…. без адреса завода-изготовителя. И овощи… И печёная картошка… Или жареная… пусть даже на комбижире. И пару банок тушёнки… и «черняжки» бы поджаренной в подсолнечном масле с солью…
Сей «слушатель» служит второй месяц. Через день ходит в кухонный наряд – и только этим глушит постоянно разгорающееся чувство голода. О порнофильмах и не мечтает. Утоление голода – несколько бОльшая солдатская страсть, нежели желание сексуальной разрядки. Разумеется, в самом начале службы…
Интонация «лектора» меняется, выдавая приближение вопроса к аудитории. Задремавшие «слушатели» механически открывают глаза, но мозг ещё в полузабытьи и сути вопроса естественно не улавливает.
- … в составе СССР?
Пауза. Как в старом анекдоте: Молчишь? ПаУза. «Хи-хи» два раза.
- Иванов, ты не расслышал вопроса? Повторяю для сугубо военных. Какие государства ранее составляли СССР? Покажи-ка нам эти республики на карте.
В Ленкомнате заметное оживление. Во-первых – пронесло, не я. Во-вторых – сейчас будут приколы. И едва ли со стороны бедного рядового Иванова.
- Не знаю…
- Ага. А что ты знаешь? - следует риторический вопрос. Ответа на него не может быть в принципе. Вопрос заводит аудиторию на дальнейшее ожидание и даёт время «лектору» перестроиться с менторско-лекторского на командирский прикольно-унижающий тон.
- А что у тебя в школе по истории было?
- Три…, - тяжёлый вздох рядового.
- А по географии?
- Тоже…, - ещё один тяжёлый вздох.
- Физической или экономической? – «лектор» продолжает давить интеллектом.
- Ну…, – рядовой Иванов не поднимает глаз, ждёт, пока словесная порка окончится. Для быстрейшего окончания необходим минимум ответной реакции и полная покорность судьбе. Но вовсе молчать – тоже опасно, можно вылететь из Ленкомнаты на холодный плац с веником в руках. В лучшем случае.
- Дай мне адреса своих учителей, я им благодарственные письма напишу.
В ответ - сдержанный смех аудитории. Эта шутка повторяется минимум раз в месяц и всегда с неизменным успехом. Всегда!
- Садись. Два…, - «лектор» держит паузу, - два наряда на работы.
Опять оживление. Это тоже была военная шутка. Ни наряда правды в ней нет. «Лектор» никогда не наказывал в дисциплинарном порядке за незнание и дрёму. В самом пиковом случае – выгонял мести плац метлой, в которую вместо ручки был воткнут лом. Лом - за разговоры или за слишком глубокий сон. Если сон был неглубок – он разгонялся принятием строевой стойки. «Послушай меня стОя. Я иногда стОящие вещи говорю».
- Про 15 бывших республик бывшего Союза ты мне расскажешь через неделю. Учи по две в день перед приёмом пищи. Продолжим.
И опять информационный поток плещется по Ленкомнате, пытаясь пробиться через уши к мозгам слушателей в камуфлированных хэбэшках. Со стен Ленкомнаты, или как её сейчас правильно называют – комнаты информации и досуга, взирают на эти стриженые головы Прежние Герои Русской Армии (в акварельном, а некоторые и в гуашевом исполнении). Но видят Прежние Герои плохо, ибо глаза им местный художник вырисовал нечётко. Да и темновато в помещении - из 24-х возможных горит лишь две лампочки Ильича. Почему только две? То ли старшина своровал остальные и унёс освещать свой собственный угол. То ли очередной чубайс своровал все лампочки у министерства обороны и унёс освещать… Ну, есть у него что освещать!
Сам Ильич с укоризной глядит на всё это безобразие со стенда «Основание РККА», расположившегося меж двумя окнами. А за окнами – декабрь – фактическая зима. Воздух морозен. Темнеет. Где-то высоко в небе подмигивает сквозь облака молодой месяц.
Держись, солдат!...
