(С) Дневник tric_trac
Возможно, в девятнадцатом веке жить было тяжелей: интернет и нанотехнологии тогда не все щупали. Это, конечно, удар для обывателя. Телевизор, опять же отсутствовал. Прискорбно, но радио "Коминтерн" тоже не работало. Кошмарный досуг! Пианино, вокализ, лото и скучные журфиксы у графини Косынкиной.
Да и какая она графиня с такой фамилией, право слово!Возможно, было тяжелей. Аппендициты через один лопались, война с французами и окончательная продажа Аляски. Царей штук сто поубивали почём зря. Мрак.
Несомненно, было нелегко. Но были ведь и послабления! Во-первых, крепостное право сумели отменить, а во-вторых, телефон в России ещё не изобрели. Может, где-то попытки и были, но явно не у нас. Новости, как и в Африке, там-тамами отстукивали и, по старинке, с ямщиками пересылали.
Сейчас, конечно, куда как легче, вот только телефон... Ещё классик детских ужастиков Корней Иванович Чуковский справедливо предостерегал: "У меня зазвонил телефон... и такая дребедень - целый день!" Батюшки с Вязьмы, мать моя Валентина Афанасьевна! До чего же навязчивая скотинка этот телефон!
Ускорилась из-за него жизнь. Дёрганной стала. Раньше как? Открыл Антарктиду – явись пред светлы очи, доложи: открыл, мол. Порядок был. Уважение. А сейчас не успеют открыть – уже звонят: «Я в Антарктиде. Тут пингвины недорогие. Хочешь, возьму парочку?» Что за манеры такие?
С ума посходили. Ходим все с поднятой рукой из-за прижатой к уху трубки, будто голосуем постоянно. Особо продвинутые - на шизиков похожи: сидит такой себе ровно, сидит и вдруг глаза закатит и начинает вслух громкие разговоры как бы с потусторонним миром. И как хочешь думай: то ли крыша из четверга в среду поехала, то ли блютуз в ухе. Особенно неприятно такого "увлечённого" на прогулке встретить: идёт, руками размахивает, рассуждает нервно. Да так, что глаза сами начинают дрын какой искать в целях самообороны: он подходит, а мы уже готовы.
Как ни странно, стремясь быть постоянно на связи, мы всё больше удаляемся друг от друга. Мы захлопываемся. Разучаемся общаться. Общаешься, значит, не просто в воздух говоришь и руками машешь. Разве это не понятно? Мы ведь не видим лиц тех, с кем ведём разговор. А говорить нужно, глядя в глаза собеседнику, иначе разговор теряет цвет.
Потом, со временем, и вовсе пропадает охота к разговору. Пишем эсэмэски, смотрим телек, пялимся в монитор. «Душераздирающее зрелище», как сказал один очень умный осёл.
Мой телефон давно молчит. О чём так упорно молчит мой телефон? Может быть, о несостоявшемся разговоре по душам? Нет, вряд ли. Тут одно из двух: или по душам, или по телефону. О не набранном сегодняшней ночью «ноль-три»? Тоже мимо. Наверно, телефон устал и вздыхает о девятнадцатом веке, о журфиксах графини Косынкиной. Впрочем, какая она графиня…
Лишь изредка теперь, обычно в выходные дни, звучит знакомая, установленная мной мелодия. Беру трубку: «Здравствуй, мама».
